Иоанна Хмелевская - Бабский мотив [Киллер в сиреневой юбке]

— Нет, — ответила я, не задумываясь. — Даже вспоминать не надо. Борковских в семье у меня было две, точнее, в двух семьях, это были их девичьи фамилии, между ними ничего общего нет, и вообще они давно умерли. Живой Борковской я не знаю. Это что, та покойница под ивой?

— Откуда вы… — начал комиссар и осёкся. — Ну хорошо, не стану скрывать, вы все равно догадаетесь. Именно покойница под ивой.

— А я одну Борковскую знаю, — радостно встряла Мартуся. — но не Барбару, а Люцину, и не здесь, и даже не в Кракове, а в Замостье. Она держит овощную лавку. Но это не она там лежала, я бы её узнала, потому что она жутко толстая. И не рыжая.

— Очень хорошо! — неизвестно почему похвалил её комиссар. — А огнестрельное оружие у вас есть?

Мартуся поперхнулась пивом.

— Пожалуйста, не пугайте меня так, — прохрипела она. — Нет у меня никакого огнестрельного оружия и не будет, я его боюсь!

— И у меня нет, хотя с удовольствием обзавелась бы, — ответила я и с надеждой спросила:

— Может, вы мне не поверите, а? И произведёте обыск? Такой солидный, тщательный обыск!

— Ты с ума сошла, на кой тебе обыск? — поразилась Мартуся.

— Как это на кой? Может, найдут красный гребень-заколку.

— А, гребень… Понятно. Ты его с прошлого года так и не нашла?

— Нет. Некогда было искать.

Комиссар смотрел на нас с явным интересом.

— Вы целый день находились дома? — спросил он.

— Если не считать кратких вылазок в сад, то да.

— И вы ничего не слышали?

Это окончательно сбило меня с толку.

— Ну как так — ничего? Я же не глухая. Радио играло, я отлично слышала, как кошки мяукали, когда я вышла с банкой консервов, звонок от калитки слышала… Что мне ещё слышать?!

— Например, грохот. Или рёв машин.

— В кабинете машины не слышны, разве что грузовики, когда на стройку едут. Но последние несколько дней стройка напротив простаивает, никто туда не ездит. Никто ничем не грохотал… А, поняла! Эту бабу застрелили?

Мартуся скептически фыркнула:

— Ну с чего ты это решила? Может, она сама застрелилась? Самоубийца?

— У моей помойки?!

— Под плакучей ивой…

— Да какая разница. Если бы она покончила с собой, нашёлся бы пистолет и пан комиссар не расспрашивал нас про огнестрельное оружие. Трудно предположить, что она вошла сюда, попросила одолжить ей пистолетик, бабахнула в себя, а потом перекинула мне его через ограду. Собака чётко указала, что нас там не было!

Комиссар стоически молчал, лишь вздыхал время от времени.

Я решила взять себя в руки. Случившееся меня интересовало все больше и больше, так что ни к чему восстанавливать против себя следственные органы, а то ничего не узнаю.

— Минутку, сейчас соображу… Кто тут был последним? Витек?

— Витек только ещё должен приехать, — укоризненно напомнила Мартуся.

— Но один раз он уже сегодня приезжал. Примчался в половине третьего и тут же умчался обратно. Я помню, что это было в половине третьего, потому что я как раз подумала, что это нахалка с интервью пришла, и посмотрела на часы.

— И Тадеуш приезжал.

— Тадеуш приезжал раньше, сразу после твоего отъезда. Витек заехал в половине третьего и не сказал, что на помойке кто-то валяется. То есть что некую Барбару Борковскую кто-то замочил из огнестрельного оружия между четырнадцатью сорока пятью и семнадцатью тридцатью, привезя её сюда на машине. Не делай такое дурацкое лицо — мол, откуда я это знаю. Собака все вынюхивала на крохотном пятачке, значит, тётка из чего-то появилась, а потом это «чего-то» исчезло. И привёз её именно убийца, потому что, если бы её привёз невинный человек, он бы сразу поднял шум, как только она померла. Или пытался бы её спасти. И пистолет у него был с глушителем, выстрел я услышала бы, хотя могла и ни обратить внимания. Больше я ничего не знаю и не выдумаю.

— И этого более чем достаточно, — осуждающе заметил комиссар. — Я сюда не затем пришёл, чтобы вы вели следствие, мне нужны ответы на вопросы. Этот ваш мусорный сарай был заперт?

Тут прозвенел звонок от калитки и сразу же хлопнули двери.

— А вот и пан Тадеуш, — сказала я. — Все нараспашку, но он человек воспитанный и поэтому звонит. Мартуся, займи его пока чем-нибудь.

— Нет проблем! — Мартуся сорвалась с места. — Пойду расскажу ему о своём договоре с телевидением.

— Кто этот пан Тадеуш?

— Мой поверенный в делах, агент и жертва. Я над ним издеваюсь как хочу и использую в хвост и в гриву, почти без угрызений совести.

Тут в комнату вошёл пан Тадеуш с явным намерением сказать какую-нибудь любезность, но ему и рта не дали раскрыть. Все заговорили разом, но Мартуся оказалась голосистее всех.

— Тадеуш, ты знаешь какую-нибудь Барбару Борковскую? — крикнула она.

— Барбару Борковскую? — переспросил пан Тадеуш. — Кажется, есть такая журналистка… Вроде бы занимается всякими криминальными историями. Лично я с ней не сталкивался, но кто-то мне говорил, что это совершенно неинтересная личность… Она просила у вас интервью?

— Не знаю, но вроде как нет… — неуверенно ответила я. — Правда, какая-то наглая и бесцеремонная фря грозилась ко мне приехать и выложить мне какую-то историю, невзирая на мои протесты. А что, эта Борковская слывёт нахалкой?

— Говорят, что да, вплоть до форменного хамства.

— Тогда это могла быть и она… Вы же знаете, я ничего не записываю.

— Ага, и ты её замочила, чтобы не хамила тебе, — обрадовалась Мартуся.

— Мартуся, тут ведь полиция!

— А что случилось? — встревожился пан Тадеуш. — К вам снова вломились?

— Да нет, обычный труп.

— В вашем доме?!

— Почему обязательно в доме? За оградой, под ивой. Вот черт! — Я повернулась к комиссару:

— Вы правы, я ведь могла её застрелить из сада. Ну нет, теперь уж вы точно должны поискать у меня огнестрельное оружие! Разве что вам удастся научно установить направление и место выстрела по отношению к моей помойке. Я охотно приму в этом участие, если понадобится.

Пан Тадеуш, понятия не имея, что, собственно говоря, произошло, тоже преисполнился желания поучаствовать в следственном эксперименте.

Он мой поверенный в делах и не позволит мне совершать всякие глупости, не допустит никаких издевательств, он обязан охранять мои интересы!

— Да не собирается Иоанна издеваться над полицией, она их любит, — утешила его Мартуся.

Комиссар все это время хранил философское спокойствие. Протокол лежал перед ним, ему не требовалось даже вспоминать, на чем мы остановились.

— Я вас спросил, был ли заперт ваш мусорный сарай. И с каких пор? Снаружи или изнутри?

— А как это можно — изнутри? Снаружи я его запирала. Недели три тому назад, когда полола сорняки.

— А что лежит внутри?

— Надеюсь, не очередной труп? — насторожилась Мартуся.

— Нет, — успокоила я её. — Раз ничем не воняет… Но если сосед вам скажет, пан комиссар, что с месяц назад у меня там чудовищно воняло, я вам сразу отвечу, что то был коровий навоз. Его только через два дня засыпали землёй. У меня есть свидетели.

— Ну и отлично. А где у вас ключи от этой помойки?

Тут я сконфузилась. Мне смутно припоминалось, что, получив дом в полное своё владение, я возилась со всякими там ключами, с огромными связками с какими-то бирочками, но вот что я с этими ключами сделала, одному богу ведомо.

Несомненно, я положила их так, чтобы легко было найти в случае надобности, так что теперь, и сомневаться нечего, они благополучно сгинули на веки веков.

— То-то и оно, что не знаю, — смущённо ответила я. — Возможно, они где-то в кухне. Если хотите, можем прямо сейчас поискать, но за результаты я не ручаюсь.

— Пани Иоанна, это очень серьёзно, — встревожился пан Тадеуш, и в глазах комиссара зажёгся сочувственный огонёк. Похоже, комиссар был Тадеушу благодарен. — Нельзя к этому так легкомысленно относиться, вам же передали все ключи! Или они у пана Рышарда?

— Может, и у него, — с готовностью согласилась я. — А если хотите, обыщите гостиную и кухню. Кроме того, можете открыть бутылку вина и вообще сесть нормально, а не торчать столбом.

— Или пойдём в кабинет, и я тебе все расскажу про контракт с телевидением, — соблазняла его Мартуся. — Они мне делают всякие предложения, но я сама не могу решить, это же касается и Иоанны. Но мне кажется, дело выгорит! Пошли, а?

На какой-то миг пан Тадеуш напомнил мне человека, который мужественно поддерживает два падающих бревна и очень надеется поймать на лету ещё и третье.

Как человек мыслящий, он все-таки нашёл выход.

— Может, сначала решим вопросы с паном…

— …комиссаром, — великодушно подсказала я.

— С паном комиссаром, а потом займёмся другими делами. Пани Иоанна, я позвоню пану Рышарду и спрошу насчёт ключей…

— Но только из кухни! — вскинулась я. — На террасе сидят коты!